Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди.
Это не я сказал. Апостол Павел (1 Кор. 4,3)

Разве воин, вызванный по тревоге, ропщет? Так и мы должны относиться к превратностям судьбы – как к боевым задачам, решить которые необходимо, без лишних эмоций.

Eva Yerbabuena

Хочу в Ялань, как «елень на источники водные».
«Лёгкий ветерок наклоняет слабое растение, и мысль о странствовании легко увлекает унылого». (Нил Синайский)
«Глаз унылого непрестанно обращается на дверь...». (Он же)
И про меня сказал - сижу, унылый...

«На своей земле он – чужой, батрак. (Теперь он живёт водкой, давно уже всех ненавидя и больше всех – самого себя.) Где она теперь, эта русская душа? И существует ли вообще? «Не околела ли в бесчисленных скитаниях, в хождениях по мукам?» Теперь он сидит у разбитого корыта, нет ни Бога, ни Государства, ни клочка своей земли».
1987 год. Г.В. Свиридов.
Страшные слова. Сказанные великим музыкантом в любви... или в отчаянии? 
Сегодня он бы повторил их?

Боэций в своей «Арифметике», в частности, пишет: «Всё устройство предвечной природы вещей образовано по числовому принципу. Ибо число было изначальным образцом в уме Творца». Вспомнив про Интернет и виртуальную реальность, есть о чём поразмыслить.

"Благословляю тебя... и будешь ты в благословение" (Быт.12,2)
Я так долго и старательно растрачивал дарованную мне когда-то благодать...
Что передам в благословение... немощь и пустоту... моим-то ближним? Путь трудный предстоит - вернуть хоть что-то. А вдруг (сам по себе думаю, внушает ли мне кто-то) - я тронусь в путь, - а там, на Заставе, и шлагбаум для меня уже поставлен?.. 

Идти бы надо - не подняться. Так до 12 и просижу.

Eva Yerbabuena

Богословие – о Предмете.
Философия – о тени от Него.
Тень апостола Петра спасала, а уж Божья? 

Не нам чета, люди счастливые – философы.

Haendel-Rinaldo "Cara sposa" aria di Rinaldo-Jaroussky-Spinosi-Ensemble ...

Посмотрел документальный фильм про Сталинград. Про битву. Поражают люди. Вспоминая немцев, когда-то заклятых своих врагов, говорили о них милосердно, даже жалели их, когда в плену тех после увидали.
Ох, как на некоторых не похоже. По отношению ко многим, и к тем же немцам, к тем особенно.

За всю свою жизнь, во время празднования Светлой Пасхи, я не видел ни одного некрасивого лица. Не помню. Все просветляются от Света Невечернего.

Что для меня радость (или счастье)?
Родиться в русской, православной среде.
Так глубоко. Так высоко. Не донырнуть. Не дотянуться.
Радость – в попытке.
Не превосходство. Моё место. Оно у каждого своё.

Песенка Гражданской войны:

                         Красноармеец молодой,
                         На разведку боевой.

                                 Припев:
                              Гей, гей, гей, герой,
                              На разведку боевой. (1)

(1) Припев повторяется после каждых двух строк с повторением второй строки.
 Как Вы полагаете, для какой группы людей эта песенка могла бы служить гимном?.. 

Ну вот, и мне так показалось.
 (Русские народные песни, Гос-е изд-во Худ. лит., М., 1957, Вступ. статья, сост. и примечания А.М. Новиковой)
Чтобы кто не решил, что сам я сочинил такую песню.

Самое неподвластное человеку творение Бога – Время, с Пространством как-то он всё же справляется и до луны уж вроде долетел. Самое удивительное творение Бога – нравственная свобода человека. Хочешь – обожествляйся, хочешь – в зверя обращайся. Если у тебя есть самая дорогая в мире яхта, чтобы проплыть на ней вокруг света, или даже ракета, на которой ты можешь скататься до Марса, это ещё не значит, что ты перестал быть зверем и обожился.

Медведь находит (или делает) себе берлогу, птица вьёт себе гнездо – этим они и ограничиваются.
Человек, прячась от холода или дождя, строит себе жилище. Но на этом не останавливается – рубит Кижи, гвоздя на это не затратив, и воздвигает пирамиды.
Зверя голод вынуждает искать пищу, но, насытившись, зверь ложится отдыхать, пока опять есть не захочет.
Человек, поголодав когда-то раз, поголодав другой, третий, отдыхать не устраивается, а начинает заниматься земледелием.
И я могу, конечно, назвать медведя, как Франциск Ассизский – муравья, своим братом, но он, медведь-то, меня – вряд ли.

Г.В. Свиридов:
«Я устал от беспочвенных воплей и сетований по поводу «нецивилизованности» России, «нецивилизованности» русских, главным образом. Странно слышать, когда так говорят соотечественники Менделеева, Гоголя, Склифосовского, геометра Лобачевского, Лермонтова, Тютчева, Есенина, Достоевского, П. Чайковского.
Правда, я говорю о культуре, а не о цивилизации, о Слове о полку Игореве, а не о позолоченном унитазе».
Вот и я всегда про то же.

И дьявол молится: испрашивает у Бога грешников себе на искушение, а гордецов – особенно.

"Не вари козлёнка в молоке матери его" (Исх. 23, 19) Нельзя, и всё тут.

Не знать чего-то, как Сатана – смирения.

Я смотрю человеку на лицо и на его одежду, Бог тому же человеку – в душу.

Я определён числом – один, назван именем – Василий, значит – я существую.
И ещё одно тому доказательство: Вчера позвонили мне из Ялани и сообщили, что замёрз насмерть Василий Петрович Клепиков, – Царство ему Небесное.

Отец спрятал все свои сбережения и, прежде чем умереть, написал записку, где находится тайник, и оставил эту записку на видном месте. А мы сбились с ног в поисках наследства, не удосуживаясь взглянуть в отцовскую указку. Так же и с Евангелием. Открой и прочитай. Если уж и прочитав, не догадаешься, то дело плохо.
«Если же не можем найти в Писаниях объяснения всего, чего мы ищем, всё-таки мы не будем искать другого Бога, кроме Того, Который есть». (Ириней Лионский, Против ересей, стр. 192)

Странный вопрос: "Каким должен быть новый человек?" Очень уж странный. Если не глупый. Или я глупый - мне он не понятен.
У него что, появится по лишней руке или ноге? Этого, что ли, ожидают?
Или объём мозга у него вдруг увеличится. Куда уж больше? В чём его таскать? Или совесть обновится? С последней так - она либо у тебя есть и вопит на тебя, когда считает нужным, либо отсутствует, и ты свободен от неё. Тигр не может стать лошадью. Жираф стать другим (новым)не может - шея не удлинится у него и не укоротится. У льва пасть стальными клыками не пополнится, ему достаточно и тех, какими обладает. И мышка так же будет воровать на кухне у тебя и попадать, если поставишь на неё, в капкан.
И человек стать новым не может. В роду последним - это да. Он - от Адама и до нас - всё человек, всё Homo sapiens.
Может он, человек, только опомниться.

В 1985 году "Советский Писатель" издал сборник "Круг". Составители Б.И. Иванов и Ю.В. Новиков. В этом сборнике был напечатан и мой рассказ "Понедельник, 13 сентября". Про русского мужика, попавшего во время Великой войны в плен и отсидевшего в немецком концентрационном лагере, а потом - и в нашем, где валил лес. Редактировали его, сборник этот, долго, согласовывали с авторами, со мной тоже. Последний раз свой текст я видел перед тем, как его сдали в печать, текст был моим до последнего слова. А когда вышла в свет книжка, многие ужаснулись, и я в том числе. Вот как (в случае с "Понедельником") цензура потрудилась, нас не уведомив об этом, а тайком:
У меня:
"Так вот, Козий Пуп, говорят, если смотреть на него с вертолёта, напоминает огромную разноцветную палатку. Я в этих местах на вертолёте не летал, Козий Пуп сверху не видел, но в то, что это так, верю охотно. Тем более что говорили мне об этом люди наблюдательные, но не болтливые".
У соавторов: 
"Так вот, Козий Пуп, говорят, если смотреть на него с вертолёта, в стародавние времена напоминал огромную палатку. Я в этих местах на вертолёте не летал, Козий Пуп сверху не видел, но в то, что это так, верю охотно. Тем более что говорили мне об этом люди наблюдательные, но не болтливые, хорошо помнящие старину".
Когда это, в какие стародавние времена, спрашивается, хорошо помнящие старину цензоры летали на вертолётах?.. Они, цензоры, подстраховались, но автор выставлен придурком.
В то время велась партией антиалкогольная политика, и угодливыми цензорами в мой текст были вставлены разные перлы - "зелёные змии, душегубы..." и тому подобные словечки, для текста моего совсем не характерные. Они, вставки эти, многочисленны, и утомлять я ими Вас не стану.
Вот так до нас, до читателей, доходили в те благословенные времена тексты. Ну ладно, думаю, вы что-то выбросили, ну а зачем своё-то понапихивать?
Сейчас такого нет, наверное, но ты теперь попробуй напечататься. Тебе ответят: Вася (или Федя), народу этого не надо, вот если бы ты написал про то, как зять пришёл домой, изнасиловал тестя, тёщу и собаку, а потом расчленил их трупы и спустил в унитаз, другое дело - пипэл бы скушал и за милу душу. Ох что-то в это мне, про пипэл-то, не верится. За дураков опять, однако, держат нас. Или я что-то тут не понимаю.

Нетерпеливый. Оскорбления с трудом переношу. Как многому ещё надо научиться. Беда, успеть бы.

Не случалось у Вас соблазна заявиться в Средние века – не во время чумы, конечно, или холеры – с автоматом Калашникова, гранатомётом и группой своих ребят-спецназовцев? Не исполнимо, слава Богу.

В смысле физической организации, разница между человеком и другими животными мала, но:
Животные познают мир и приноравливаются к нему, а человек мир изучает и над ним господствует (пытается, по крайней мере, это делать).

То, что появилось Христианство, естественно, но то, как Оно возникло, – сверхъестественно.

Жизнь продолжается. Если уж продолжается она у нас, то у покойников – тем более: переосмыслить столько надо, переоценить; вот для чего он и – покойник.

«Быть Русским художником, художником Русской нации (без чувства высокомерного избранничества) – несчастье, трагическая судьба. Никому такой художник не нужен, ибо нации Русской – больше нет. Мысль, к которой приходишь на старости лет, и не из своего жалкого опыта, а из опыта всей русской культуры. Кто же поддержит тебя? Кто укрепит твой Дух?» (Г.В. Свиридов, Музыка как судьба, стр. 387)
Не комментирую. Жду Ваших размышлений.

Природа – добросовестный и бескорыстный исполнитель.
Господь – Работодатель для неё.

Потри любого татарина, найдёшь русского.

Языческий философ Афинагор приступает к чтению Священного Писания, чтобы написать против христианства, но вместо этого становится блестящим апологетом Христовой веры.
Вот так берёшься за что-то и не знаешь, чем это всё закончится.

Информация для размышления:

1) По данным немецкого журнала для лесбиянок L-MAG, в Европе около 25 миллионов лесбиянок и геев. А какое их количество в парламентах?

2) В Германии участились случаи перехода в ислам.

Сосед мой, автослесарь, вынес из туристической поездки в Германию, похоже, верное впечатление. Сам я там не был.

Люди нормальные, и очень толерантные, пока ещё вы в большинстве. Но готовьтесь к жизни в резервациях. Мы, нормальные, живя в резервациях, будем рожать для них, для более "нормальных", мальчиков и девочек - сами-то они не смогут размножаться.

Такие мысли лезут мне с похмелья в голову.

"По духовной природе своей русский человек - верующий, а не скептик, монархист, а не демократ, воин и крестьянин, а не торговец или ростовщик".
   (Александр Казин, Санкт-Петербург, из статьи "Своя колея")
   Согласен. Только добавлю, что это не мешало Новгородцам торговать да и неплохо.

Многие страсти воюют против меня, а сам я часто – против Бога. Бог пока терпит.

Бог не выдаст - Китай не съест.

Кратес, отказавшись от богатства:
«Кратес даёт свободу фивянину Кратесу».

Иной раз ощущаешь своё тело как «темницу души» (по Платону); другой раз – «храмом духа» (по апостолу Павлу).

Просыпаешься рано, вылезаешь из тёплой постели, чистишь зубы, думаешь о разном... 
И не помнишь:
Прилетала смерть - клевала Бога. Но ничего для себя не нашла.
Едешь, идёшь ли на работу, думаешь о разном...

Слушая Вагнера:
Предполагаю, что немцы, не биологически, а как нация, наверное, изменились. Потрепало их в 20 веке здорово. (Я тут про нас не поминаю). Изменились. Хорошо это или плохо, не знаю. Жириновский об этом судит так, Зюганов эдак, а как судит об этом Немцов, и знать неинтересно.
Сосед мой по лестничной площадке, автослесарь в каком-то преуспевающем автосалоне, после поездки туристической в Германию, мне тут сказал:
Немцы скоро будут слушать только муэдзина с минарета.
Ну, не знаю, ну не знаю.
Сидят они, эти немцы, после рабочего дня, уставшие, сейчас на кухне, едят сосиски, пьют пиво и говорят, наверное, о чём-то - о чём, ни я, ни мой сосед, ни Жириновский, ни Зюганов и уж тем более Немцов - не знаем.
Такое дело. Грустное, нет ли, не поймёшь.
На англичан вон посмотри - тем, островитянам, ничего не делается. Бог им в помощь.

Всё так просто: германский наёмник Одоакр лишил номинальной власти малолетнего императора Ромула, отправив его на дачу, атрибуты императорской власти отослал в
Константинополь - и Западно-Римской империи не стало. 
А мы:
Россия...
Ну. Россия.

Как мыслят ангелы?.. Не всё же они знают.

Зубы (Прозаический этюд)

Владимиру Ивановичу Кучерявкину, 

поэту, читать не предлагается, из-за 

его лирической чувствительности

                                  Красота душевная вечна есть...,
                              красота же телесная временна есть.
                                         Тихон Задонский, Об истинном
                              Христианстве

1

Владимир Иванович – но уже – Даль, Толковый словарь живого великорусского языка: ЗУБЪ. Косточка, вырастающая из ячейки челюсти, для укуса и размола пищи. Зубы бывают: п е р е д н и е или р е з ц ы; б о к о в ы е: вверху г л а з н ы е, внизу к л ы к и; з а д н и е или к о р е н н ы е или ж е р н о в ы е, из которых последний в ряду к у т н ы й,  
у м н ы й или м у д р ы й. М о л о ч н ы е з у б ы сменяются п о с т о я н н ы м и, 
п р о ч н ы м и.
 
2

“Части и органы тела человека, – писал святитель Тихон Задонский в своих Творениях, – представляют собой в высшей степени премудро устроенный сосуд, носящий в себе бессмертную душу. Хотя тело человека и является "прахом и пеплом"".
А зубы вот – они-то – в частности?
Есть тут, по-моему, над чем поразмышлять.

Информация для размышления:
1) Давид мог умертвить Саула, когда тот лежал перед ним беззащитным. Но не сделал этого, потому что считал помазанника Божьего неприкосновенным.
2) В христианской Византии: из 109 императоров - убито 74.
3) Николай Второй, русский, наш самодержец - умучен.
4) "Судьбы Божии бездна, и, будучи заключены в божественных сокровищах, не для всех удобопостижимы"
(Василий Великий, т. 1, стр. 236)

Когда Вам будут зло слева нашёптывать про "ужасную" русскую, и только русскую, историю, откройте и почитайте хотя бы Григория Турского, Историю Франков. Хотя бы это. Или полистайте книгу Жака Ле Гоффа, Цивилизация средневекового Запада. Отрезвляет. Не убедит, перечитайте Ветхий завет.
Россия - чудо. О чуде говорят, но не судачат.

Самая значительная власть - власть над самим собой.

Георгий Васильевич Свиридов:
"Чем ни глубже духовно музыка, тем менее она распространяется в мире, чем она ни сокровеннее, тем более узок круг людей, воспринимающих это сокровенное. И наоборот: чем ни поверхностней музыка касается предмета внутреннего созерцания, тем легче её распространение".
То же самое и в литературе. И в живописи. И в Любви.
Но когда ты завопишь:
"Мама!.." Или "Господи, помилуй!" - тут ты не одинок.

Молиться за бесов, чтобы и их Бог простил, представляется более лёгким, чем - за зловредного соседа. Хотя враг-то у нас с соседом один вроде и общий - дьявол, и, значит, мы союзники с соседом. Но иной раз чувствуешь себя готовым сдружиться с бесом против милого его - соседа.

С детства меня не покидало чувство (или сознание) того, что весь мир я посмотрю потом, Кто-то покажет мне его (планету Юпитер, или кольца Сатурна), когда буду видеть не как через "тусклое стекло" и не "отчасти". Ну а сейчас задача у меня другая. Друг на меня обижен вот... И что мне делать?

Оскорбляя человека, я делаю вклад на его счёт в Царствии Небесном. Если он на моё оскорбление ответит той же монетой, то мы с ним тут квиты.

«Идиотизм деревенской жизни» – выражение Карла Маркса. От этого современные литературные цадики и пляшут.

«А мы, русские, друг друга едим и сыты бываем», – говаривал один юродивый в 13 веке. Изменилось что, нет ли?

Пьяный яр на Кеми сам видел - зрелище удивительное. А вот о том, что в Айдаре на Кети есть Пьяный бор, узнал только что - друзья мне написали. Можно представить, как он выглядит.

Шепчет мне слева:
Вася, очнись и оглянись кругом: Бог к вам не приходил, не распинался ради вас.
Не ври, анчутка!
(Позавчера, Домодедово; и много-много лет назад, Палестина)

"Душа Моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мной" (Мф. 26, 38)

Интересно было бы узнать, что больше (или чаще) читают нынче в России – Евангелие или Конституцию? Неужели – Бориса Донцова, Марину Акунину да панночку Робски? А вдруг уже (больше и чаще) то, что напечатано на товарной упаковке, является для нас основным предметом чтения? Тогда – приехали! Пора слезать и что-то делать. Если не поздно?
(Позавчера, Домодедово)

* * *

Родному племяннику, участнику... Царство ему Небесное.

Отче наш, Иже еси на небесех!.. – мать сейчас, наверное, об этом. Не – наверное, а – точно. Пояс часовой – если учесть, перевести – и получается. Встаёт ни свет ни заря, и спать рано укладывается. Как дневная птица – напевшись и налетавшись. Легла уже, отправится ли скоро. Перед праздником – так, может быть, и запозднится. Обычно. Когда не выспится – давление – болеет. Под большим секретом будто – шепотом: чтобы меня не разбудить – привычка. Сколько себя помню. Не всегда же спишь, и притворяешься нередко – чтобы не помешать... Царствие Твое... Громко и ни к чему: в душе – зычно. Как в тайге, в распадке, гулким предрассветным утром: белка по кедру прошуршит – и оглушительно... Или по насту горностай – далеко, гулко разносится... Ходит по дому – места себе не находит, ну и: из рук всё сёдни валится пошто-то, – сидит с задельем ли каким? Ближе к лампочке, где светлее, – под ней прямо; сетует: тускло. Совсем слепая сделалась... нитку никак в ушко не вдену. Ну, так и возраст: старая – сорок уж... с лишним. Вернусь когда... если вернусь... Господи, сделай так, чтобы вернулся... вовсе состарится... тоскливо.

Слова – это летающие по воздуху существа. (Из Григория Паламы. Цитата не точная. Так мне сейчас вспомнилась).

Дух для своей деятельности в мире творит себе земное тело (человеческое), с момента зачатия, в утробе сначала, после рождения – до возмужания. А мать и отец (Адам и Ева) смотрят на это и восторгаются:
– Как хорошо-то, Господи, как хорошо! Какие ноженьки, какие ручки!
С иным телом, особенно сдружившимся с душой, ему, телу, потакающей, после, как с чудовищем Франкенштейна, не то что родителям, но и духу, бывает, не справиться.
А дух творит, конечно, и до смерти – до смерти тела и творит. А что потом?.. Ну кто как думает.

Забываем, что Бог благословил только Седьмой день. День покоя. Переход к душевной деятельности. Отстраниться от забот житейских и взглянуть на небо.

Во Фракии несколько древних горных дубов так и остались стоять в танце, в том виде, как их оставил игравший на лире Орфей.
На Кеми есть яр, который называется Пьяным. Сосны на нём растут как попало. Не послушали ли и они однажды Орфея?

...

(Вчера, Домодедово)

"Известна нам кончина наша и неизвестна. Известна: яко скончаемся. Неизвестна: яко не знаем, когда скончаемся" (Тихон Задонский)
Господи, прими и упокой души безвинно убиенных.
    (Вчера, Домодедово)

С появлением компьютера Бог стал ещё более очевиден.

В зачатие Девы от Святого Духа не верят, как в невероятное. Будто обычное зачатие менее удивительно.
И создание мира Творцом более убедительно, чем самообразование мира – совсем уж сказка.

Бога исповедуют ведати, делы же отмещутся Его.
Грешник – о Боге знаю, но заповедей Его не держу; был бы скотиной – не грешил. Что лучше?

Тяжко душе – между двумя огнями – между духом-то и плотью: дух руководит, тело требует. Воспитанное тело – помощник душе в жизни по духу.

Муравей – храбрец – не пугается Вселенной. Я – трус – боюсь.
Плывём с Шавским Олегом Порфирьевичем по Кеми на резиновой лодке, для него яр – просто крутой, подмытый рекой берег, для меня – геологические эпохи. Издержки археологического образования.

Наше время: личное подчинено безличному – целесообразности и индивидуальному благоденствию. По Л. Н. Гумилёву: «Будь таким, как мы!» (Не стремись ни к чему такому, что нельзя съесть или выпить).

Ночь, ближе к утру, пасмурная – дождь намечается, и лил до этого всё лето

Только в одном доме пылают окна.
Лежит в нём Василий Серафимович. Вчера ещё – яланский. Теперь – ветхий. Уничижённый. Бездыханный. Сущий уже во гробу, но не на глиняной пока ещё заимке – не добрался, никто его не подторопит. В доме, в котором родился и прожил. Прибирать будут завтра – скоро портится. Лежит – приобретает. Внимательный – познаёт. Никто к нему не обратился, не воззвал: «Старик, встань». И не встаёт. Тлеет, чтобы когда-нибудь в нетление облечься. Когда кости его взойдут, как трава, возведётся на них плоть и прострётся по ней кожа. После придёт от четырёх ветров дух и одушевит – обещано. Как древо жизни, станут дни его. Пока лежит. Свидетельствует. Зовёт нас, живых ещё, чтобы пришли взглянуть, как красота его телесная чернеет. Придут многие. Да не все. Кто-то по уважительной причине. Учитель физики, Иван Сергеевич, поедет в школу, в Полоусно. Хоть и не очень он там завтра будет нужен – так, может, кто-то полагает. Линейка в школе – дело важное. Не то, что смерть. Та – лишь тогда, когда приходит за тобой. Или за кем-то очень тебе близким.
Сидит на стуле около гроба овдовевшая. Имя её Таисья Алексеевна Плетикова, в девках Белозёрова. Яланская. Чалдонка.
Теперь:
В чёрном. Грузная. Скорбит. Никак узнать не может мужа. Замуж-то выходила вроде за другого.
По дому смерть-хозяйка ходит – значительная, ко всем присматривается – как к своим.
Ноль-два. Два-ноль. Два, или – несколько...

Из рассказа-пьесы "Одиночество" (книга "Время Ноль", вторая часть трилогии "Чаю воскресения")

За отправленных за пределы России (за мзду, или бескорыстно) на воспитание, как породистых, или беспородных, собачек, детей наших.

Грех умаляет личность. За счёт чёго и живёт. Как тьма – за счёт угасания света.

Смешной он, этот дядя Вася

Скоро уже и отемняет. Нынче не медлит с этим – глухозимье. Так, будто дверь перед тобой закроет кто с размаху. Вроде.

Север синеет краем ночи. Та выползает глухо из-за окаёма. Где она царствует – оттуда. Наваливается. Не как летом. Без церемоний. Кто спит, тот её только не боится. Медведь да бурундук. Ещё и хищники ночные – тем уж она как мать родная.

«Русь навалила, – говорит дядя Вася о приезжающих со всех окрест в Ялань за черникой или брусникой ягодниках, сезона не дожидающихся, – совсем задавила». Так же и о ночи.

Чуть оплошаешь, и задавит.

Недугую страстию к словопрениям.
И ущемляюсь аввою Исаией:
«Не будь сварлив, настаивая на слове своём, чтоб не утвердилось в тебе зло».
И тут же бес меня как будто успокаивает:
И у апостола Павла случилась распря. С Варнавою.

Бес мне внушает: Господь не узрит. А Иеремия говорит мне: «Разве Я – Бог только вблизи, а не Бог и вдали? Может ли человек скрыться в тайное место, где Я не видел бы его?» (Иер. 23, 23-24)

Спрятаться, как мир сущностей за миром явлений.

Бог поручает Моисею великое дело – вывести народ из Египта. И тут вдруг решает умертвить его за то, что Моисей не обрезал одного из своих сыновей?! Чудны дела Твои, Господи!

У души, захваченной грехом, стокгольмский синдром – она начинает симпатизировать греху. Так до тех пор, пока не освободится благодатью.

Открытое письмо президенту

Укоротив заметно день в Ялани, закатилось солнце вчера в тучи, нанесло которые внезапно. Будто нехотя – зарделось. В ельник привыкло чистый медленно садиться – и не ожидало. Ночью пошёл дождь. Лил, по крыше барабаня, – не ленился. К утру подул упругий ветер – разъяснило.

Встал я на восходе, подался на Кемь.

В ограде – в ямке, которую когда-то, в пыли «купаясь», выкопали куры, – лужа. Отобразился в ней скворечник – перевёрнут. Но и там похож на ротозея.

Мурава мокрая – искрится. Возле крыльца она и за оградой.

И на траве вдоль дороги, и на полянах поодаль – цветной весёлый бисер. Лучи солнечные преломляет радужно. Угаснет скоро – испарится. Но пока – неисчислимый.

Утро вечера мудренее: от вчерашнего уныния в душе и тени не осталось – высветлилось. Как происходит это – удивляюсь. И твердится:

– Хорошо, Господи.

В сновидении нет законов времени, пространства и физической причинности. Жить в беззаконии, как во сне.

Рядом со списком жертв поляков в Катыни, я бы - не ради политической коньюнктуры, а ради Высшей, к нам вопиющей, справедливости - поместил список расстрелянных и там же захороненных русских.

У диакона Андрея Кураева есть брошюра «Как делают антисемитом».
Нынче можно написать брошюру с таким названием: «Как нас делают сталинистами».
Посмотри и послушай журналистов-историков Млечина и Сванидзе. И ты, хоть раньше никогда им не был, тут же подашься в «сталинисты».
Вот и задумаешься, или они специалисты, журналисты-историки, неважные и люди глупые, или цель у них другая?

Савик Шустер – доблестный ландскнехт американской демократии. Сольды отрабатывает отважно и добросовестно. Интересно, какая страна после Украины будет следующая, где объявится этот воин? И где, если не сложит в ристалищах голову, осядет на покой? В Земле Обетованной?

Василий Васильевич Розанов, "елейно-бесстыдный пустослов", желал явиться на Тот Свет с носовым платком в руках. Я – со спиннингом (или хотя бы с удочкой).
Рыбалка – моя страсть. Пользуется ли ею, как «оперативной базой», бес в своей войне против меня?

Подарок другу

Давно это случилось. Когда только-только появились у нас в продаже кубики Рубика, а у моего друга детства и одноклассника, живущего в Сибири, в Елисейске, дочкам было ещё только –  одной пять, другой семь лет, третьей тогда и вовсе ещё не было.

Поехал я в отпуск на родину. И для Володиных дочек захватил в подарок кубик Рубика.

Зашёл к Володе, игрушку оставил, а сам на рейсовом автобусе поехал дальше – к своей матери.

Дня через три, в воскресенье, навестил друга.

Дочки и жена Володи, Таня, дома.

– А где Володя? – спрашиваю.

– В сарае, – отвечает мне Таня. – Вторую ночь уж там ночует.

– А что так? – спрашиваю.

– А мы с ним не разговариваем.

– Почему?

– Да потому.

– Ну почему?

– Ты нам устроил.

– А я-то что?

Смеётся Таня.

– Подарок твой.

– А что подарок?

– Подарка нет. Подарок кончился.

И рассказала Таня мне такое.

Собрали девчонки по очереди кубик Рубика по цветам. Как, дескать, надо, так с ним и  управятся; мол, запросто.

Вечером взял у них Володя игрушку, сел перед телевизором и стал вполглаза кубиком играться.

Складывал, складывал и про телевизор забыл. Вечер с кубиком прозанимался. Ночь с ним возился – ладно, что на выходные дело было. К утру в стенку стал его кидать. Кончилось тем, что расколотил Володя, человек сдержанный и обычно спокойный, мой подарок молотком вдребезги.

Пошёл я в сарай.

Шпонку к пиле «Дружба» Володя там сосредоточенно растачивал. Наждак выключил. Сел на топчан, мне табуретку предложил. Сидит, мрачный.

Поговорили мы с ним о предстоящем сенокосе, о наших одноклассниках и друзьях.

О кубике Рубика и словом не обмолвились.

                                                                                              Великий пост, 2008