суббота, 22 сентября 2012 г.

В Санкт-Петербурге убыло. Умер там (если по возрасту, то преждевременно, безвременно ли) Аркадий Трофимович Драгомощенко. Поэт своеобразный. Человек необычный. Кремирован. Царство Небесное.
И.А. Ильин:
«Напрасно думать, что духовность доступна только людям образованным, людям высокой культуры. История всех времен и народов показывает, что именно образованные слои общества, увлекаясь игрою сознания и отвлеченности ума, гораздо легче утрачивают ту непосредственную силу доверия к показаниям внутреннего опыта, которая необходима для духовной жизни. Ум, порвавший с глубиною чувства и с художественною силою воображения, привыкает обливать всё ядом праздного, разрушающего сомнения и поэтому оказывается в отношении духовной культуры не строящим, а разрушающим началом».
На днях мельком услышал в теленовостях о том, что наша страна занимает первое место в мире по количеству имеющих высшее образование, чуть ли не половина населения.
Есть о чём задуматься. Стоит посмотреть телевизионное шоу с Андреем Малаховым. Не говорю уж о других.
В жизни не приходилось видеть более благородно ведущих себя и разумно, с чувством собственного достоинства, уважительно друг к другу разговаривающих между собой, а также и с младшими, сибирских стариков и старух, если и получивших когда-то какое-то образование, то не выше церковно-приходского, родившихся и повзрослевших ещё при «царском режиме».
Такое дело.
Совесть в тебе – немой – неизреченно только воздыхает. То по поводу того, что ты должен был поступить так (исполнить долг), но, малодушествуя, поступил иначе (долг не исполнил), то в связи с тем, что тебе с чем-то ни в коем случае не следует мириться, но ты (и ты это уже наперёд знаешь) смиришься, то... и так далее.
И если вы не запрёте этого немого в чулан или не залепите ему рот скотчем, своими бесконечными воздыханиями этот немой вас может и замучить.
Или он вас изведёт, или вы с ним расправитесь.
Совесть разумна, но разумна она не нашей разумностью, а божественной, будто бы «посторонней», и поэтому многие её «подсказки», «советы» и «запреты» кажутся нам не полезными для нас, не целесообразными.
Человек не трехсоставен, а четырех. Тело, душа, дух и… совесть.
У некоторых она как равноправный сожитель, с которым приходится считаться.
У других – как подозрительный и неприятный квартирант, которого можно вроде как не замечать, но выгнать его невозможно, потому что подселен он к вам «компетентными» органами.
У третьих – как гость, которого терпят, пока он не стал сильно докучать.
У четвёртых…
Можете продолжить.
Бывает так, что совесть и съезжает. От одних на время, от других навсегда.
Люди, живущие на берегах Енисея и Ангары, горько сетуют: Енисей и Ангара, удушенные электростанциями, зарастают травой и превращаются в лужи, рыбы в них всё меньше и меньше, лес на их берегах нещадно вырубают.
Картина и на самом деле печальная.
Томас Карлейль:
«Великие души всегда лояльны, послушны и почтительны по отношению к тем, кто поставлен над ними, только ничтожные, низкие души поступают иначе».
Нынче мы низкие души принимаем (почитаем) за великие, а великие – за низкие. Такие мерки.
И.А. Ильин:
«Первое условие политической свободы есть способность к самодисциплине и лояльности; нет этого условия – и политическая свобода становится даром напрасным и непосильным. Но если политическая свобода уже «дарована», то критерием ее целесообразности является тот же самый процесс внутреннего самоосвобождения, именно: если от пользования политической свободой внутреннее самовоспитание людей крепнет, люди научаются блюсти взаимную духовную свободу, а уровень нравов и духовной культуры повышается, то политическая свобода дана своевременно и может быть закреплена; но если от пользования политической свободой обнаруживается падение нравов и духовной культуры, если обнаруживается избирательная, парламентская и газетная продажность, если внутреннее самовоспитание людей уступает свое место разнузданию, а свободная лояльность гаснет и люди начинают взаимно попирать личную свободу, то политическая свобода оказывается данному народу в данную эпоху не по силам и должна быть временно отменена или урезана».
 

Что мы сейчас, присмотревшись к признакам нынешней нашей жизни, можем о себе решить? Готовы мы к политической свободе или нет?

вторник, 11 сентября 2012 г.

При виде немощных и поглупевших (один меньше, другой больше) стариков, страдающих и невольно заставляющих страдать близких (последних чаще от скорбного и щемящего чувства невозможности помочь первым – поделиться с ними своим здоровьем, своей силой), с осознанием, что и ты таким же, если ещё и доживёшь, станешь, возникают коварные вопросы к Творцу.
От маловерия, и кем подсказанные – можно догадаться.
Из этого же маловерия (и с подначиванием того же доброхота) начинаешь думать, что лучше бы человеку или вовсе не рождаться или уж не стариться и не умирать, а быть вечным и в достойном, а не в ущербном состоянии человеком – со спокойной (уверенной в благодати) душой и во всегда здравом теле.
Смерть (в любом возрасте) и старость безобразны и нелепы.
А отсюда и надежда…
Через страдания. Через любовь. Не будь Любви (той, которая не бесчинствует, не превозносится и долготерпит), никакие страдания, ни свои, ни чьи-то, тебя ничему не научат – не приведут тебя к Надежде.