КУБИНЦЫ.  

Не насмотреться, не наслушаться.

 

СЕРГЕЙ МАРДАН. КНИЖНАЯ ТУСОВКА 

 Сосед по лестничной площадке. Я поднимаюсь по лестнице, он спускается. Собаку направился выгуливать.

- Байрактар, байрактар!.. Нет никакого байрактара!

- Здорово, - говорю.

- Здорово, - отвечает. И сам с собой: - Джавелин, джавелин!.. Нет никакого джавелина.

Разминулись.

Жена и тёща у него с Западной Украины. Тёща живёт с ними. Домой, говорит, уезжать не собирается. Запиднянки. Так их называет.

В один из дождливых дней, с ним же, моим яланским собеседником, сидим у него на летней веранде, занимаемся нехитрым делом - попиваем медовуху, закусывая малосолёной нельмой. Говорим о том о сём.

Он вдруг: 

- Помнишь, давным-давно, было нам тогда лет по десять, в Ялань приезжала какая-то концертная команда?

 - Мало ли их приезжало?

- Ну, не важно. Играл там один дядька на серебряном саксофоне. Играл, как мне тогда показалось, божественно.

- И что?

- Вот тогда и зародилась у меня мечта купить саксофон и выучиться на нём играть.

- Не сложилось?

- Как видишь. Но надеюсь, что сложится. Без трёх пальцев на левой руке вряд ли освою инструмент. Но вот перед смертью испорчу его, согну, и пусть мне его положат в могилу. Клали же испорченные орудия труда в могилы древние. Не представляю, как там без него я...

- Проще спиннинг... Есть уже, не надо покупать. Я гарантирую...

- Спиннинг - скучно. Спиннинг я душевно перерос.

- Ну как знаешь... Только денег у тебя не хватит, чтобы мечта твоя осуществилась - не губная гармошка.

- А посмотрим...

Дождь ещё пуще припустил. Громко забарабанил по крыше. Мой собеседник что-то говорил, но что, уже я не расслышал.

Мой яланский собеседник: 

- Если мы сейчас проиграем, нашу историю, историю России, напишут победители, и не останется такого греха, который на неё не навесят. Доброго слова в той истории о нас не будет.  Как о карфагенянах.

Я:

- Уже пишут.

- Но пока мы можем это опровергнуть, а потом и голоса подать не сможем.

Я:

- Ну не знаю. 

- Чё тут знать-то...

За всё это лето без дождей в Ялани было дней десять-пятнадцать, не больше. Сиди на веранде, поглядывай с тоской в окно, запивай ненастье чаем, иным ли чем, и чеши языком.

 Вышла такая вот книжка