суббота, 11 мая 2013 г.

Мефистофель:
"Дай людям лишь слова - не станут проверять,
Какая мысль в них может заключаться".
Ну, это так я. 
До встречи в неопределённом будущем.

четверг, 9 мая 2013 г.


С ПРАЗДНИКОМ!
 
Мария Журавлева понравилась фотография василий сабаров-гамов

среда, 8 мая 2013 г.


     Не удержусь - последнее из "Англичане по воспоминаниям":
     "Графиня Соллогуб, поселившись в Ливерпуле, всегда говорила, что Англия вся в сквозняках, и недовольно куталась в шарф, выходя на улицу. Англичане её очень уважали за русский патриотизм: проходя в Ливерпуле мимо памятника Севастопольской компании (так в книге. - А.В.), состоявшему из русских пушек, захваченных в Крыму, она всегда заслонялась от него шарфом, поднося его к глазам, и отворачивалась. Так рассказывают о ней англичане".

     Это из нас как будто выветрилось - на горе наше. Может, поэтому и уважать нас перестали?
     Ну, это так я.
    Сразу-то и неожиданное для меня от Дмитрия Сергеевича:
"Владимир Набоков - сноб до мозга костей. Его отец был англоман, и это тоже своего рода снобизм (высшая аристократия имела домашним языком английский, следовала английским манерам; средняя аристократия говорила по-французски; особой изысканностью считалось говорить по-французски с английским акцентом). Набоков сноб в своих воспоминаниях, сноб в своих спортивных вкусах, сноб в своих убеждениях, сноб в стиле (усложнённом) своих писаний, сноб в своём преклонении перед Прустом, Толстым и Джойсом, сноб в своём увлечении бабочками. Но снобизм - это разновидность высшего лакейства. И снобизм также безвкусен, как и любое важничание, надутость, чванство, - только выше рангом".
    ("Англичане по воспоминаниям")

    Только сначала неожиданно, пока воспроизводишь перед глазами интеллигентный образ автора этих строк, но всё становится понятным и оправданным, когда вспоминаешь, что предки Дмитрия Сергеевича были русскими старообрядцами. И тут я, вспомнив это, сразу соглашаюсь.

   Повторю из этого же блога:

пятница, 4 ноября 2011 г.

Проехав дальний, утомительный путь, нравится сидеть на железнодорожном вокзале в Ачинске, в ожидании поезда на север. Всегда полупусто, свежо, и люди (уезжающие, встречающие и провожающие) по-сибирски миролюбивые и добродушные.
Вижу, входят в зал с улицы двое - мужчины, неопределённого возраста, лица их в недельной щетине, одеты оба в засаленные спортивные костюмы с зелёными лампасами, обуты в драные кроссовки, на головах разношенные вязаные шапочки.
В руках у одного пластиковая 1,5-литровая бутылка из-под минеральной воды. Проходят через весь зал, садятся за моей спиной.
Слышу:
- Виктор Иванович, ну умоляю... Перестали бы уж, что ли... Ваш несравненный Владимир Владимирович напоминает мне вечного мальчика в шортиках и с сачком, подглядывающего в замочную скважину за теми, кто приходит в гости к его замечательным мамочке и папочке, - "толстые дуры" и "глупые мужчины".
Чувствую: запахло остро алкоголем (явно, в их пластиковой бутылке была не минеральная вода).
- Сергей Сергеич, вы не правы, отрезвитесь... За одно только Владимиру Владимировичу я всё могу простить. Помните в "Даре": "На другой день он умер, но перед тем пришел в себя, жаловался на мучения и потом сказал, а в комнате было полутемно из-за спущенных штор: "Какие глупости. Конечно, ничего потом нет". Он вздохнул, прислушался к плеску и журчанию за окном и повторил необыкновенно отчетливо: "Ничего нет. Это так же ясно, как то, что идет дождь". А между тем за окном играло на черепицах крыш весеннее солнце, небо было задумчиво и безоблачно, и верхняя квартирантка поливала цветы по краю своего балкона, и вода с журчанием стекала вниз".
- Виктор Иванович, да прекратите... Всё это он, ваш Владимир Владимирович, подслушал в замочную скважину от одного из "глупых дядек"... А вы всем этим память забиваете.
- Сергей Сергеич, разве важно... где он и как это подслушал?
- Для вас - нет, а для меня - да... Вот, электричку нашу объявили.
Мужчины, слышу, поднялись, прошли неспешно через зал, спустились вниз - к перрону.
Мне оставалось ждать недолго.
  
Взято из дневника диакона Андрея Кураева

      Д.С. Лихачёв:
      "За английским столом скучно. Общего разговора не бывает, так как надо говорить тихо (и, как я сказал, медленно). Разговаривают только с соседом, при чем с переменой блюда следует сразу менять и собеседника. Разговор даже не стремятся при перемене блюда как-то завершить. Все отворачиваются от соседа справа к соседу слева или наоборот. И надо уметь заводить новый разговор сразу, непринуждённо и с вниманием к собеседнику". 
      ("Англичане по воспоминаниям")

       За русским столом скучно бывает, но редко. На третий или на четвёртый день, и то с утра, к обеду "распогоживается". Даже и на поминках. Общего разговора и у нас сразу не получается. И говорят сначала тихо. Разговаривают и у нас в начале застолья только с соседом, которым, как правило, оказывается твоя жена, которая щиплет больно тебя за локоть и шепчет змеёй тебе на ухо: "Первую стопку (или первый стакан) выпей, а вторую (второй) пропусти. Да закусывай плотнее". Ты отвечаешь тихо и покорно: "Ну, конечно". Перемена блюд на тему наших разговоров влияет, но не кардинально, иной раз и из-за стола с нею, раз начатою, выходят, и за ворота - детали уточняют (выясняют). Ну, если у тебя слева сидит твоя жена, а справа жена друга (другая ли какая женщина), то после первой (или после первого) ты к ней, конечно, повернёшься. После второй (второго) ты находишь глазами собеседника напротив себя, он находит тебя,  и вы заводите беседу через стол. После третьей (третьего) твоим собеседником обязательно станет сидящий на другом конце длинного стола, составленного, как бывает часто, из нескольких разной высоты и формы. Не только ты с твоим собеседником, но и всё застолье начинает вести перекрёстный разговор. И что интересно, все друг друга отлично слышат и понимают. А разговор заводится часто спонтанно, без надлежащего "умения". "Непринуждённо". Даже и не с "вниманием", а вдруг нахлынувшей и переполнившей тебя любовью (или влюблённостью) к собеседнику.
      Вы можете свои добавить наблюдения. Но особых расхождений у нас, пожалуй, не возникнет.


      Д.С. Лихачёв:
      "Безусловно запрещено говорить за столом о политике, о спорте, о религии: вы можете быть разных убеждений с соседом и это может взволновать собеседника. Если вы и начнёте разговор на эти темы, - вас вежливо, внимательно выслушают, не перебивая, но разговор не поддержат. Вообще слушать собеседника со вниманием и интересом - обязательно. Перебивать недопустимо даже извинившись". 
      (Оттуда же)


      Ну, тут уж можно и не сравнивать.
      Я в Англии не был, но почему-то думаю, что и там бывают разные застолья. И у нас всякое случается. Дмитрий Сергеевич, Царство Небесное, гостил в определённом обществе. И в России он не во всех застольях участвовал. 
      Ну, это так я.

       Если Вы не читали эти Заметки, советую прочитать - настроение поднимут. Ну, например, вот:
       
       "Дело в том, что у англичан существует золотое правило: можно обижаться только тогда, когда вас хотят обидеть". 
       И так далее.

понедельник, 6 мая 2013 г.

ФИЛЬМ ЕЛЕНЫ НИКОЛАЕВНЫ ЧАВЧАВАДЗЕ
(О "русской" революции и её устроителях. Мир всё же меняется: вокруг Льва Бронштейна вились английские спецслужбы, а вокруг Анатолия Чубайса - уже американские)


ЕЛЕНА ЧАВЧАВАДЗЕ: ДУХОВНОЕ КРЕЩЕНИЕ ИДЁТ НЕЗАМЕТНО, НО МОЩНО

В Великий Четверг отстоял раннюю службу в Князь-Владимирском соборе. Народу полно. Много молодых парней и девушек - не поленились, проснулись чуть свет и пришли в храм. Радость не только от службы, но и от лиц.

воскресенье, 5 мая 2013 г.



   В Древней Руси, ради оздоровления живого, высмеивалось всё на свете – формы различных документов, официальные церемонии, духовные завещания, государственные распоряжения, обряды, даже молитвы и церковные богослужения; самодержец мог уехать из столицы, а вместо себя оставить "провинившемуся" народу «шутейного» царя. Живое было живым. Мёртвому было время – ряженые, «машкара». Теперь живое, притесняемое со всех сторон, ужимается, а мёртвое, выдавая себя за живое, лезет из ада через все щели и заполняет собой всё – в частности, гей-сообщества и гей-парады, чьи представители, уже не таясь, заявляют о своей главной и конечной цели – убить семью, пока ещё живую, худо-бедно. Живое загоняется законом в резервации, регламентируется всё, вплоть до отношений родителя с ребёнком, до высказываемого слова, оскорбительного или нет. Но не оскорбляют только в могиле, как и не любят. И Бог пришёл не к мёртвым, а к живым. Его живые оскорбляли, но не мёртвые. А нас избавь от всего, Боже, кроме греха – тут предоставь нам полную свободу. Мы либо омертвеем под таким тотальным регламентом, либо вырвемся из-под него. 
   Победит ли жизнь смерть?
   Ну, я на лучшее надеюсь.
СВЕТЛОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ

МИР ЛЮДЕЙ

ОСТРОВ СМЕРТИ

среда, 1 мая 2013 г.

  Странное возникает ощущение при чтении как западников, так и славянофилов. Будто они - как те, так и другие - были одинаково ослеплены яркостью личности Петра Первого и его реформами и перестали видеть допетровскую Русь. Хоть и было где и у кого свериться - у живших рядом старообрядцев - тех-то, уж точно, Пётр не ослепил.
ДМИТРИЙ БЕЛЯЕВ: РУССКИЙ ОЧАГ В ПАРАГВАЕ


СТРАСТНАЯ СРЕДА