Медведь находит (или делает) себе берлогу, птица вьёт себе гнездо – этим они и ограничиваются.
Человек, прячась от холода или дождя, строит себе жилище. Но на этом не останавливается – рубит Кижи, гвоздя на это не затратив, и воздвигает пирамиды.
Зверя голод вынуждает искать пищу, но, насытившись, зверь ложится отдыхать, пока опять есть не захочет.
Человек, поголодав когда-то раз, поголодав другой, третий, отдыхать не устраивается, а начинает заниматься земледелием.
И я могу, конечно, назвать медведя, как Франциск Ассизский – муравья, своим братом, но он, медведь-то, меня – вряд ли.