Из книги "Пламя, или Посещение одиннадцатое"

Через забор залез в ограду. Собаки нет. Если не лает. Не спит же. Когда-то Соболь у них был. Давно сдох. Помню.

На кухне свет.

Во все глаза гляжу. И вижу:

Сидит Таня (Татьяна) за столом, ноги под собой сложила по-турецки. В плавках. В мужской, расстёгнутой рубашке. Без лифчика. Такая же, не располнела.

Сердце моё в виски уже пробилось, громко стучит в них молотком – не помереть бы. От счастья, слышал, тоже помирают. Но очень редко.

Какое счастье. До захлёбу.

На столе и в руках у Тани карты.

«Гадает, – думаю. – На что-то, на кого ли?»

Короткая причёска…

И тут меня как будто в дых ударили, чуть не задохся: волосы у неё не пегие, а чёрные. Как смоль.

Она покрасилась?.. Ну, не парик же.

Стою. Не двигаюсь. Как столб. Телеграфный. Или электрический. Вроде и провода к ушам моим, как к изоляторам, прикручены – гудят. Не понимаю сам себя. Не узнаю. Чувства во мне, как будто выжгло разом током. Ты это? Я. Олег? Олег. И без сознания. Родился только что – так будто. Хочу кричать – и не могу, ударить некому меня – чтоб получилось – больно шлёпнуть.

Или как будто кто-то мощный и великий взял меня бережно за плечи, крепко встряхнул, и из меня всё высыпалось.

Или иначе:

Я вдруг почувствовал свой настоящий возраст. Будто до этого момента чересчур тугая пружина, соединяющая меня с моим прошлым, не позволяла мне оторваться и отдалиться на должное расстояние от моей юности, лопнула только что – я повзрослел. В одно мгновение. Так иногда седеют люди.

Долго стоял – словно вкопали. Не подавленный – опустощённый. Глядя в окно. Но не на Таню.

Осознаю вдруг:

Отпустило.

Осознаю душой, а телом – ощущаю. Всем естеством своим, своею сущностью.

И сердце – из живого сделалось нейлоновым – его я слышать перестал.

Да неужели это всё?! И выпал камень преткновения?!

Так неожиданно, внезапно.

Бывает разве?

Оторвался взглядом от окна ошеломляюще равнодушно. Пошёл, не оборачиваясь.

Выбрался из ограды.

Прошёл мимо палисадника – не Рая. Хотя и кедр, пусть не ливанский, и месяц ясный в его кроне. И тихо, тихо.

Бреду. Гравий ритмично скрежещет под подошвами ботинок. Слышу.

И холода не чувствую.