Ялань. Конец июня.
Мы - я и мой яланский - собеседник сидим на веранде. Пьём медовуху. Подорожала. В прошлом году за литр просили 300 рублей, нынче - 400. Раньше ею пчеловоды угощали бесплатно. Знакомых пчеловодов у меня было достаточно. Натешился.
Окно на веранде широкое - обзор великолепен. Ясный вечер. Ярко-зелёный склон горы (по-нашему - угор), на горе ельник. На середине склона стоит чёрно-пёстрая корова, глядит вдаль, не шевелится.
Мой яланский собеседник:
- Чем отличаемся мы от коровы?.. Мы думаем и думаем, что мы думаем, осознаём, а корова думает, но не думает, что думает.
Я:
- Глубоко.
- И мы думаем, что корова думает. А корова не думает, что мы думаем.
- Ещё глубже, - говорю, думая, что в этот момент я мало чем отличаюсь от коровы, совсем ли не отличаюсь.
Мой яланский собеседник:
- Апперцепция. Перцепция.
Ту уж и вовсе впал я в ступор, перестал следить за смыслом, то есть думать.
А через какое-то время мне стало казаться, будто я смотрю на нас - на себя и моего яланского собеседника - глазами этой коровы и думать, будто мы это не мы, а какие-то бесконечно смеющиеся растения, утратившие способность передвигаться.
Ясный вечер незаметно для нас и независимо от нас перетёк в белую ночь. Ночь - в утро...