Русский по Престолу и русский этнически, Пётр I любил, конечно,
Россию. Но странною любовью. Любил в ней её возможности – для применения
своей воли и исполнения своих планов, любил как материал (площадку,
полигон ли, как позже праправнуки его, большевики, не полюбят, но
изберут Россию для своих экспериментов) для постройки здания по
европейскому образцу. Но не любил в ней её русскость (самое главное и не
любил!) – как помеху для воплощения своих задумок. Вот то же самое и с
его (это, видимо, наследственное) «птенцами» – русской (часто только по
языку, по одному ли из языков) интеллигенцией. Любят в России свои
грёзы, навеянные их идеалом, но не любят в ней то, что их, эти грёзы,
омрачает и не дает им воплотиться. Сколько же они, эти птенцы, наврали
про допетровскую Россию – не разгрести. Пусть бы лишь врали…
«Не преклоняйтесь под чужое ярмо» (2 Кор. 6, 14).
Только и делаем, что преклоняемся. Не под одно, так под другое. Когда свой, под нашу выю ладно подогнанный, хомут висит без дела, пропадает. Всё примеряем, примеряем… Наш-то хоть шею не натрёт.
Е.Е. Голубинский писал:
«История бывает трех родов: тупая, принимающая все, что оставило нам прошлое время с именем исторического материала, за чистую монету и поэтому рассказывающая бабьи басни; лгущая, которая не обманывается сама, но обманывает других, которая из разных практических побуждений представляет белое черным и черное белым, хулит достойное похвалы и хвалит достойное порицания и тому подобное; и настоящая, которая стремится к тому, чтобы по возможности верно и по возможности обстоятельно узнавать прошлое и потом стараться так же верно и обстоятельно воспроизводить его».
Но для этого надо любить Предмет, а не себя любимого в Предмете, и не свои, неизвестно кем и откуда навеянные идеалы, под которые этот Предмет не грех и сокрушить. До основанья, а затем…
Бывало.
И вывод, “полученный за двести лет опыта”, который приводит в своём “Дневнике писателя” Ф.М. Достоевский:
«…русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».
И А.И. Герцен:
«Вступивши однажды в немцы, выти из них очень трудно».
Ну, не тоскливо ли?
Да нет. Всё же – Россия.
И, как бы кто об этом ни печалился, добропорядочных и практичных протестантов из нас так пока и не получилось. В столицах, может быть, частично.
Что это время нам покажет?
«Не преклоняйтесь под чужое ярмо» (2 Кор. 6, 14).
Только и делаем, что преклоняемся. Не под одно, так под другое. Когда свой, под нашу выю ладно подогнанный, хомут висит без дела, пропадает. Всё примеряем, примеряем… Наш-то хоть шею не натрёт.
Е.Е. Голубинский писал:
«История бывает трех родов: тупая, принимающая все, что оставило нам прошлое время с именем исторического материала, за чистую монету и поэтому рассказывающая бабьи басни; лгущая, которая не обманывается сама, но обманывает других, которая из разных практических побуждений представляет белое черным и черное белым, хулит достойное похвалы и хвалит достойное порицания и тому подобное; и настоящая, которая стремится к тому, чтобы по возможности верно и по возможности обстоятельно узнавать прошлое и потом стараться так же верно и обстоятельно воспроизводить его».
Но для этого надо любить Предмет, а не себя любимого в Предмете, и не свои, неизвестно кем и откуда навеянные идеалы, под которые этот Предмет не грех и сокрушить. До основанья, а затем…
Бывало.
И вывод, “полученный за двести лет опыта”, который приводит в своём “Дневнике писателя” Ф.М. Достоевский:
«…русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться в то же время естественным врагом России».
И А.И. Герцен:
«Вступивши однажды в немцы, выти из них очень трудно».
Ну, не тоскливо ли?
Да нет. Всё же – Россия.
И, как бы кто об этом ни печалился, добропорядочных и практичных протестантов из нас так пока и не получилось. В столицах, может быть, частично.
Что это время нам покажет?
Комментариев нет:
Отправить комментарий