Второй случай "выхода из тела".
Было нам лет по шестнадцать. Готовились мы к "Осеннему балу" в школе. Истопили у моего друга баню. Ребята были чем-то заняты - может быть, брюки гладили, рубашки, сейчас не вспомню. Я, не дожидаясь, когда баня толком протопится, пошёл первым, и сразу скутал в бане печь - задвинул вьюшку. Помылся, в предбанник вышел, хотел сесть на скамью и повалился, помню, на пол. Угорел. Лежу, в полном сознании, но ни шевельнуть пальцем, ни что-то сказать или крикнуть не могу - тело не повинуется, словно чужое. Приходят ребята, видят меня лежащим на полу и начинают вокруг суетиться - кто бьёт меня ладонями по щекам, кто пытается сделать мне искусственное дыхание. Я - будто мёртвый. Понесли меня ребята в дом. А дома никого из взрослых, только парализованная бабушка моего друга, тётка Матрёна, на своей кровати. Положили меня ребята на деревянный диван, а я сквозь него провалился. Взлетел в угол с иконами, смотрю оттуда на всё, что происходит в доме и на своё тело на диване. Всё ясно вижу и всё чётко слышу. Друг мой, побледнев, кричит: "У Васьки ноги уже синие - он умирает... или умер!" Выгнув шею, смотрит с подушки в сторону ребят бабушка Матрёна и говорит внуку: "Вовка, беги за матерью его и за врачихой!" Как только представил я вбегающую сюда маму, её испуганное лицо, тут же словно ухватил меня кто-то, как котёнка, за шею и, быстро переместив, втиснул в моё тело. Я и очнулся.
"Осенний бал" мы отгуляли. Ещё вина сухого выпили. Немного. "Варна" - вино такое было. Голова после дня два ещё болела. Не от вина, а от угара.
О третьем случае - когда-нибудь.